Моше Кацав – наивный преступник
02.01.2011
История осуждения Моше Кацава очень характерна для Израиля. И, как большинство израильских историй, ее можно рассказывать по-разному.
Во-первых, это история растерянного 65-летнего человека, который до сих пор не может поверить, что ему придется расплачиваться за грехи прошлого. Как известно, сначала одна, а позже еще несколько женщин – бывших подчиненных Кацава - обвинили его в сексуальных домогательствах и принуждении к интимным отношениям. Суд признал Кацава виновным; как свидетельствуют СМИ, бывший президент в продолжение всей своей карьеры использовал сотрудниц как "объекты для удовлетворения своего сексуального вожделения".
Растерянность Кацава можно понять. Романы начальников с подчиненными-женщинами – давняя израильская традиция. В течение долгих лет она не только не осуждалась обществом, но и создавала многим лидерам имидж мужественности и популярности. Таков был, например, Моше Даян, чьи мужские победы были частью легенды о боевом генерале. Менее высокопоставленных боссов вдохновлял не только пример сильных мира сего, но и полная безнаказанность. Правоохранительная система де факто не признавала такого явления, как сексуальное домогательство с использованием служебного положения; подразумевалось, что интимные отношения без применения грубой силы всегда происходят с согласия сторон. Женщинам приходилось либо мириться с приставаниями начальников, либо увольняться. И то, и другое происходило, что называется, при закрытых дверях, и происходит до сих пор. За время существования государства мало что изменилось. И сегодня трудно представить скандал, который бы разразился из-за претензий рядовой секретарши к своему шефу, да еще спустя три года после событий.
Некоторые обозреватели считают дело Кацава тонко срежиссированной "подставой". Напомним, что истица "алеф" начала с шантажа, требуя от Кацава 20 тысяч долларов в обмен на компрометирующие документы. Кацав записал разговор с "алеф" и обратился в полицию, будучи уверен, что правда на его стороне. Но события начали развиваться по неожиданному сценарию. Прокуратура заинтересовалась не вымогательством, а сутью обвинений в адрес президента. Об этом почти прямо заявил юридический советник правительства Менахем Мазуз. Информация о конфиденциальной встрече между ним и Кацавом сразу попала к журналистам. Попутно выяснилось, что президент нарушил закон, записав телефонный разговор с "алеф". Так дело о защите чести и достоинства главы государства превратилось в самый громкий сексуальный скандал за всю историю Израиля.
Весь ход расследования широко освещался в СМИ. Такое нарушение тайны следствия объясняли публичностью главного действующего лица и высокой общественной значимостью дела. Представительницы феминистских и женских движений надеялись, что дело Кацава заставит общество по-новому взглянуть на положение женщины. В недавнем прошлом такие же надежды возлагались на процессы против Хаима Рамона и Ицхака Мордехая. Фигуранты этих дел были признаны виновными в сексуальных преступлениях, но приговоры оказались мягкими и никакого сдвига в общественном сознании не последовало. Дело Кацава, символически начатое 8 марта, стало знаменем израильского феминизма. Тем временем в нем появились новые истицы. Моше Кацав пошел на сделку со следствием, но потом отказался от нее. Он еще не представлял себе, насколько серьезно его положение. И не он один – до последних дней опытные адвокаты заключали пари на то, что бывший президент будет оправдан. Во всяком случае, такого сурового вердикта не ждал никто.
День вынесения приговора по делу Кацава назвали великим и печальным днем израильской демократии. В самом деле – куда уж демократичнее, если бывший президент осужден по серьезной уголовной статье. В бедный на сенсации предновогодний период это стало международной новостью номер один. Теперь весь мир убедился, что и в Израиле женщина "имеет полное право распоряжаться своим телом", как напомнил нам премьер Биби Нетаниягу.
Однако у демократичного правосудия есть немало критиков. Они утверждают, что дело велось крайне пристрастно, а СМИ признали Кацава виновным раньше, чем суд. Именно общественное давление вынудило прокуратуру продолжать следствие, несмотря на шаткость доказательств. Цель очевидна: кому-то очень нужно было не только сбросить Кацава с президентского кресла, но и растоптать его.
Здесь начинается другая история – про вечную борьбу Аводы и Ликуда. В течение многих лет церемониальный пост главы государства занимал представитель Аводы. Когда в 2000 году президентом был избран Моше Кацав, злые языки говорили, что у него не было бы никаких шансов, если бы ему не противостоял Шимон Перес. Очевидно, что приговор Кацава оказался болезненным ударом по всему Ликуду и впредь повлияет на рейтинг партии, выдвинувшей в президенты сластолюбца и насильника.
Журналисты рассказывают еще одну историю – про мальчика из многодетной сефардской семьи, который прошел трудный путь от палаточного лагеря до президентского кресла. Для ашкеназского политического истеблишмента он был чужаком и выскочкой, но все же достиг внушительных высот, не прибегая, как многие его коллеги-политики, к роли этнического лидера. Ему прочили большое будущее, вплоть до поста премьер-министра Израиля.
Приближенные Кацава уверены, что сами соратники по партии были напуганы его стремительной карьерой и постарались остановить его любыми средствами.
Вспоминают, что "мистер Чистый", как называли Моше Кацава, единственный из высокопоставленных руководителей не был замешан в коррупционных скандалах и избежал обвинений в провале Ливанской кампании 2006 года. Его рейтинг становился все выше; говорили, что Кацав может стать более достойным преемником Ариэля Шарона, чем Ольмерт. Для самого же Эхуда Ольмерта сексуальный скандал Кацава оказался удобным способом отвлечь внимание от расследования поражения во Второй Ливанской войне.
Какая из этих историй наиболее правдива? Ни одна, хотя в каждой есть доля правды. Обстоятельства сложились против Кацава, возможно, у него оказались влиятельные враги, но назвать его жертвой никак нельзя. В течение многих лет он использовал служебное положение для сексуальных домогательств к подчиненным, но не считал это препятствием для политической карьеры. Не считали так и те, кто выдвигал его на пост президента Израиля, прекрасно зная о его любвеобильности. Теперь Кацав чувствует себя преданным – правила, по которым он жил, вдруг изменились. То, что раньше выглядело безобидной слабостью, оказалось преступлением и позором и стало поводом для уничтожения Кацава как публичной фигуры. И вполне вероятно, что опытный политик Моше Кацав был настолько наивен, что не ожидал такого поворота.
Можно ли считать, что в Израиле наступила эпоха равноправия и истинной демократии? Скорее всего, она наступила лишь в одном отдельно взятом процессе Моше Кацава. Вряд ли его приговор повлияет на поведение рядовых начальников, видящих в подчиненных женщинах наложниц.
Их похождения не интересуют ни суд, ни СМИ, поскольку не связаны с большой политикой. А значит, их жертвам нечего рассчитывать на сочувствие общества и наказание обидчиков.
все говорили о глобальном потеплении и вот тебе ледниковый период )